Андрэ Нортон - Драконова магия [Операция «Поиск во времени». Драконова магия]
Нужно что-то сделать с этим драконом, мальчик был уверен в этом. Кирпичи! Да, кирпичи! Он вдруг увидел в своём мозгу картину, которую искал, — стену и на ней — странную фигуру, сложенную из разноцветных кирпичей.
— Сирруш-Ло!
Рэс вздрогнул, оглядел эту затемнённую комнату. Кто произнёс это? Он… он сам, наверное! Но каким образом… и почему?
Сирруш-Ло. Мальчик посмотрел вниз на своё произведение, теперь законченное. Это его имя. И дракон пронзительно сверлил его глазами, словно ослепительными лучами горячего солнца.
Принц Шеркарер
Солнце ослепительно сверкало, с такой силой, что кирпичная кладка пристани была разгорячена, как жаровня. И все же внутренне Шеркарер дрожал от холода. Но позволить этим бледнолицым варварам узнать, что его касается страх!.. Он смотрел прямо перед собой, горделиво приподняв голову, как и должно ему — тому, в ком течёт кровь нубианского Пианхея, Властелина Двух Земель, фараона Египта, но раба в этом месте вздымающихся стен и странных бородатых людей.
Ему достаточно было одного короткого взгляда на своё запястье, чтобы увидеть синюю татуировку на тёмной загорелой коже руки — сложившуюся кольцами Змею со львиной головой великого бога Апедемека — и вспомнить, что это такое. Сколько времени назад? Один день сплетается с другим, который в свою очередь переходит в следующий. Сначала смутное ощущение боли, терзавшее его мозг после удара боевого топора о череп при взятии Напаты, Города Повелителей. А позднее, когда к нему возвратилась память, он обнаружил себя пленником, который был продан как раб. Ах, эта мучительная горечь!
И нет лекарства, чтобы излечиться от ненависти, и он горячо ненавидел тех, кто схватил его, но не убил в Напате, и купившего его торговца, и тех, кто столпились сейчас вокруг него. Может, он ещё и не носит на щеках шрамы львиных когтей, однако он сражался, защищая себя, пока не осталось стрел и египтяне не захватили его, египтяне, которые ненавидели всех нубийцев с тех пор, как Пианхей показал, что они лишь тень воинов, и захватил их трон.
И нубийцы удерживали этот трон, пока наконец через поколение весы Судьбы не качнулись в другую сторону, и фараон Танветамани был изгнан на юг, но не египтянами! Нет, его изгнало войско ассирийцев. В этот раз наряду с египтянами Напату штурмовала орда варваров — белокожие морские бродяги, люди без роду без племени, наёмники с севера.
Но они обнаружили, что люди Напаты, или Мерое, не лёгкая добыча. Губы Шеркарера обнажили зубы в молчаливой ухмылке. Да, они сполна заплатили за опустошение города. Однако эти воспоминания не успокаивали сейчас его сердце: он не был среди тех, кому удалось отступить дальше на юг, в сердце страны Мерое.
У него теперь нет ни лука, ни меча, висящего на перевязи через плечо, готового взлететь для удара, ни топора в руке. Он, как и остальные на пристани, был одет в одну лишь набедренную повязку, занимаясь погрузкой тяжёлого груза на корабль, который прибыл по реке ещё на заре. Этот груз… Шеркарер вздрогнул.
Он знал диких охотников с болот к югу от Мерое. Знал ещё с тех времён, когда малышом бегал во дворе матери и слышал странные истории о них, не так ли? Ибо его матерью была Барбара, Принцесса Мерое, внучка Кандасы, Королевы-матери. В её дворе собирались все, кто приходил и уходил в дальние края, так что она могла слушать их рассказы и докладывать об этом в Напату.
В те дни купцы из караванов, следовавших к портам в заливе, и люди с юга, где водилось много странных и почти невероятных существ, охотно рассказывали свои истории, и писари записывали их. Вот так охотники из болот и рассказали о демоне-чудовище с болот, пока наконец Кандаса не издала приказ, чтобы эту тварь изловили и доставили к ней, чтобы она смогла предложить её Апедемеку. И фараон Асоплета, её сын милостью великого бога Амона, поставил свою печать под этим приказом.
Когда раздаётся Великий Голос, люди повинуются. Но понадобилось целый год и ещё двадцать дней. Люди умирали столь ужасной смертью, что выжившие говорили об этом только шёпотом, бросая при этом косые взгляды по сторонам. Наконец ло был доставлен в клетке в Мерое. И те, кто видел его, понимали, что он не может быть ничем иным, кроме как демоном: его облик не походил ни на какого обычного животного. И всё же его поймали в ловушку люди, посадили в клетку и отправили на север. Так что разве можно сомневаться в мужестве нубийцев?
Шеркарер, глядя сейчас на эту клетку, поставленную на повозку и завешенную циновкой, спросил себя, о чём бы подумали те, кто находятся вокруг него, если бы эта циновка вокруг клетки внезапно упала, и они увидели, какого рода тварь они перевозят. Ему очень хотелось, чтобы это случилось: он не сомневался, что тогда все люди поблизости пустятся в бега.
Он снова унёсся мыслями в прошлое, ко дням, проведённым при королевском дворе, до того, как он стал рабом. Он хорошо помнил, как ло был отправлен из Мерое во дворец Кандасы в Напате. И Шеркарер отправился вместе с отрядом, охранявшем тварь. Его мать хотела таким образом привлечь к нему внимание Великой, чтобы сделать первый шаг на пути к будущему успеху. Он понравился Кандасе, а вот ло — нет: она сразу же, едва взглянув на тварь, отдала приказ накрыть клетку циновкой и увезти её в обитель Апедемека. Однако жрецы там не убили ло, а бережно ухаживали за ним, планируя принести его в жертву во время ежегодной великой церемонии в храме. Но египтяне и варвары нанесли свой удар раньше.
После падения Напаты, конца которого он не запомнил, Шеркарер обнаружил, что он — часть захваченной добычи, наряду с ло. Почему чудовище не убили, он не знал. Эта тварь оказалась дурным предзнаменованием — достаточно было посмотреть, что случилось с Напатой после того, как её доставили в этот город, и как мучаются рождённые в нём. Шеркарер стал пленником, а остальные, как считал он, погибли. И снова Шеркарер зарычал.
И ло, и Шеркарера купил один торговец по имени Ча-паз, и теперь они оба находятся в городе людей с белой кожей и крокодильей душой. Что если богу-льву Апедемеку настолько не понравилось это чудовище, что он сам устроил нападение на свой народ, чтобы это помогло избавить храм от него?
А если так, не пало ли на Шеркарера проклятие, потому что он помогал доставить это чудовище в Напату? Но ведь он всё-таки действовал по приказам, и это были приказы Величайшей, Дочери Апедемека, Львицы Земли.
Его губы тихо зашевелились, хотя он не произносил вслух молитву, которую слышат каждое утро при восходе солнца:
«О, Апедемек, Напаты властитель,
Лев Юга, великий, могучий и сильный.
О прекрасный Бог, для нубийцев ты —
Самый лучший защитник,
И ни Небе, ни на Земле ты не будешь лишнем».
— Эй ты, чёрный, вниз!
